Любовь по закону подлости - Страница 71

Совершенно не нравится. Вся эта помолвка для меня — фарс, возможность сбежать из-под присмотра. Есть люди, которых мы гипотетически можем представить в качестве любовников. Увидев Демио, я могла бы подумать, что он способен меня привлечь. Лик же был словно брат. Даже мысль о сексуальной связи с ним была мне противна.

— Мне не нравится эта идея, — призналась я. — Лик, я не собираюсь выходить за тебя замуж, да и ты, уверена, желанием не горишь. Я согласилась на помолвку ради свободы. По мнению моего новообретенного родителя, пока у меня есть жених, он частично несет ответственность за меня. Отец успокоится и даст мне право выбора. Ты ведь позволишь мне быть твоей мнимой невестой?

— Мнимой? — переспросил Лик, нахмурившись.

Мы подошли к нашим отцам, поэтому его вопрос остался без ответа. Клей Сандеров выглядел немногим старше Шестрова, который внешне был похож на мать. Конфьера Лизьена раздавала приветливые улыбки и явно гордилась своим сыном, которым теперь можно было похвастать. Я же постепенно осознавала, кем является Лик.

Он наследник одной из крупнейших компаний Хоэра. Я всегда задавалась вопросом, почему он работает только оператором, а не ведущим? Он действительно никогда не попадался под объективы, видимо, чтобы не создавать лишних проблем отцу. Шестров перевелся к нам на последнем курсе, неизвестно из какого университета, ясно лишь, что с другой стороны Хоэра. И Лик действительно родился далеко отсюда. Мозаика понемногу складывалась, и я должна была признать, что была слепа относительно своего друга.

Родители тем временем представляли нас своим бизнес-партнерам. Лик придерживал меня за талию, зачастую отвечая от имени нас обоих. Я не возражала, к неудовольствию отца ограничиваясь лишь рублеными репликами.

— Она все еще не может поверить в свое счастье. Йолина так долго искала своего отца, что сейчас ей все кажется чудесным сном, — безбожно солгал отец, но я и это проглотила.

— Эта Йолина вовсе не та, которую мы узнали благодаря конкурсу невест Демио Диксандри, — заметил один из гостей, вызвав недовольство конфьера Баровски. — Она робка и молчалива.

— Но и эта Йолина может столько же рассказать о грызлоухах и, быть может, натравить одного из них на своих недругов, — моментально отреагировала я, и все рассмеялись не очень удачной шутке, которая изначально была угрозой.

Разговор непринужденно продолжился. Я отвернулась, восторгаясь роскошью приема, когда взгляд выхватил знакомую высокую фигуру в толпе. Карие глаза неотрывно глядели на меня, и я, пойманная их манящей силой, застыла ширшунчиком. Рука Лика на талии мгновенно показалась тяжелой.

— Забудь о нем, — шепнул друг, проследив за моим взглядом. — Он бросил тебя, когда мог сделать своей.

— Скажи, он знал, кем ты являешься? — проигнорировав предупреждение Сандерова-Шестрова, спросила я.

— Какая теперь разница? Знал и помог остаться на конкурсе. Его логику мне не понять. — Лик фыркнул и вновь обратил свое внимание на гостей.

Отец попросил пройти всех в гостиную, где сегодня был установлен подиум. Мы с Ликом так же направились туда, заняв свои места в полукруглом зрительском зале. Я все время чувствовала внимательный взгляд карих глаз. Он или не он слил информацию в интросеть?

Начался показ. Девушки в дорогих бальных платьях выходили на сцену, показывая во всем великолепии бриллиантовые украшения. Они сверкали и переливались, заставляя женщин жадно подаваться вперед и ловить взглядом каждый отблеск бриллианта. Мужчины оценивали красоту парюр и, сложив ногу на ногу, обдумывали, что можно подарить жене, что матери, а что и любовнице. Как правило, такие дорогие вещи дарят исключительно женам, чтобы деньги оставались в семье. Я же прикидывала, кто и на сколько сегодня готов раскошелиться.

А потом появилась она. Невероятной красоты голубая парюра. Колье состояло из россыпи камней, собранных вокруг трех голубых — два по бокам меньшего размера, и один в середине — крупный и пропускающий сквозь себя свет. Благодаря белому золоту, тонкому и ветвистому, красоту бриллиантов ничего не затмевало. Серьги были длинными и висящими, в форме растущего дерева, корнем которого являлся ограненный в форме куба камень. Может, создатель и не вкладывал в произведение такой глубокий смысл, но я его здесь увидела: самое чистое и сокровенное прячется глубоко внутри, в корнях. Завершающим элементом набора было простое кольцо, но вновь красота и прозрачность голубого алмаза заставляла замирать и не отводить от него взгляд.

— Тебе она нравится? — тихо спросил Лик, и я кивнула. — Начальная стоимость двадцать миллионов тирлингов. Самый дорогой экспонат на сегодня. Хочешь, я тебе его подарю?

— Я сама могу его купить, — уверенно заявила я и наклонилась ниже. — Лик, наша помолвка — фарс. Не хочу быть тебе обязанной. Свои расходы я в состоянии оплатить сама.

— Ты выиграла всего сто миллионов.

Я едва не хмыкнула. Как же меняются приоритеты! Раньше и мне, и Лику, судя по его реакциям, сто миллионов казались баснословной суммой!

— Демио заплатил в десять раз больше положенного. Так что я все же куплю парюру сама, — ответила я.

После представления всех пяти моделей начались торги. Суммы доходили до пятисот миллионов тирлингов! Я даже не представляла, сколько это будет весить в монетном эквиваленте. Должно быть, займет весь этот дом! И даже двор.

Когда в качестве лота вывесили мою парюру, я оживилась. Опыта подобных торгов у меня не было, но мне уже очень хотелось «повоевать» за свой приз. Аукционист назвал первоначальную сумму и стукнул молотком.