Любовь по закону подлости - Страница 31

Следующим, кого мы увидели, был ходящий — прямо над нами мужчина вышагивал с шестом по толстой веревке, показывая чудеса концентрации и равновесия. Делая кульбит, он подвис в воздухе и стремительно упал, чтобы с помощью магии ветра — самой неукротимой и вездесущей — оттолкнуться от земли и вновь взмыть к веревке.

Центром цирка всегда были укротители грызлоухов — бесстрашные заклинатели, по велению которых грозные животные ходили, словно ручные зверьки.

— Всегда ими восхищался, — тихо сказал Лик, стоя позади меня, — они не только осмелились управлять своей жизнью, но и держат под контролем чужую звериную сущность.

— Они освободились от страха, — пожав плечами, констатировала я. — Но обрели ли они счастье? Иногда счастье заключается вовсе не в свободе, если эту свободу мы отдаем добровольно.

— Что ты имеешь в виду?

— У моей мамы всегда была свобода, — ответила я, смотря на огороженную арену с грызлоухами, — но не было главного — любви и семьи. Я не в счет, я всегда была сама по себе. Поэтому уверена, что я готова отдать свою свободу ради любви. Стать циркачкой? Нет. Такая свобода не для меня. По своей сути они все одиноки, всю жизнь в путешествиях, чтобы показывать свою улыбку чужим, и изредка — родным, когда, наконец, попадают домой.

— Ты будешь прекрасной женой, — со вздохом произнес Лик, и мы развернулась, чтобы пройти к следующему шатру.

— Думаешь? Я не умею готовить, не люблю убираться и стирать, да и ребенка в руках никогда не держала.

— Зато ты будешь верной любящей женщиной, лучшей опорой для своего мужа. Поэтому я не хочу… чтобы ты была с Диксандри. Он не будет тебя ценить.

— С чего ты взял? — неожиданно ощерилась я. — Ты ведь его совершенно не знаешь!..

И прикусила язык под удивленным взглядом друга. Что за мысли лезут мне в голову? Да, Диксандри умный привлекательный мужчина, которым легко увлечься, но ему нужно от меня лишь одно, что дать ему я могу только в совокупности с кое-чем большим — его преданностью и любовью.

— Йолина, ты же не…

Нужно было срочно перевести разговор!

— О, смотри! Там гадалка!

Потянув друга к разноцветному шатру, я дала себе время перевести дыхание. И чего так разволновалась? Лишь бы Лик не придумал себе чего о наших с Демио отношениях! Потому что нет этих самых отношений.

Улыбнувшись другу и передав ему свой рюкзак, я вошла внутрь, отдала гадалке двадцать тирлингов и протянула свою руку. Женщина, облаченная в черную хламиду с наполовину закрытым лицом, провела пальцем по ладони, вызвав мурашки по телу.

— Неожиданно… в последнее время в твоей жизни наступили перемены… ты сменила дом… работу… привязанности, — медленно со значительными паузами выговорила гадалка, и я только хмыкнула.

— Об этом можно узнать и по телегиду. Можете ли поведать что-то необычное?

— Хм, — не стала оправдываться женщина, — что если я тебе скажу, что недавно ты нашла одну забавную вещицу, от которой не собираешься избавляться? Не думала, почему не хочешь с ней расставаться?

— Дело не в том, что я не хочу, — ответила я, смущенная встречными обвинениями гадалки. — Просто я не могу, иначе будут спрашивать, откуда я ее взяла, а пока у меня нет разумных доводов, чтобы подтвердить свою невиновность.

— Пустые отговорки.

— Ну знаете ли!..

Слова гадалки раздражили меня, поэтому я поднялась со своего места и направилась к выходу, когда мне вслед долетели её слова:

— Хотя именно он помог найти тебе счастье, но он может его и погубить.

Как всегда все очень пространно и непонятно! И чего только пошла к ней? Шатер я покидала с недовольным выражением лица.

— Ну что случилось? — участливо спросил Лик, который все это время ждал меня.

— Ничего, — отмахнулась я.

Лик не стал настаивать, и мы медленно побрели к выходу, где стояли несколько рестораций. Друг молчал. Вокруг веселились зрители, наблюдая за циркачами, а мне стало неожиданно грустно. Я почувствовала себя одинокой в толпе людей.

От Пухыхлы Чешэрской: «Любовь к людям и боязнь толпы могут одновременно существовать в человеке».

Вернувшись в покои, я первым делом смысла с себя тревоги дня под теплыми струями душа. В горле пересохло, а вода, стоящая в графине на столике, закончилась, поэтому пришлось с графином в руках спуститься вниз, на кухню.

И уж чего я не ожидала, так это увидеть Демио, готовящего профитроли. Хмыкнув, я прошла к бойлеру, наполнила графин водой и налила себе полный стакан, осушив его до дна. Диксандри скосил на меня заинтересованный взгляд, но первым начинать разговор не решался.

— Неужто знаменитая марка «Шоколадный мусс» готовит свои сладости под твоим строгим присмотром? — весело спросила я, наблюдая, как мужчина достает из печи противень с готовыми формами, которые осталось лишь заполнить кремом.

— О, нет, я лишь наслаждаюсь их трудами, — ответил миллиардер, тепло улыбнувшись. — Это может показаться странным, но готовка меня расслабляет, заставляет спокойно подумать о некоторых волнующих меня вещах.

— Неужели знаменитого Демио Диксандри может что-то волновать?

— Например, ты, — серьезно ответил он и тут же озорно улыбнулся. — Не хочешь закончить готовку? Осталось заполнить полости профитролей кремом.

Поддавшись очарованию момента, я встала у кухонного стала и приняла кондитерский мешок из рук мужчины. Демио встал позади, неожиданно волнуя близостью своего тела. По рукам пробежала мелкая дрожь предвкушения, которую я отчаянно пыталась унять. Демио положил свои ладони поверх моих, помогая перемещать мешок от одних пирожных к другим.